Созависимые отношения. Треугольник Карпмана. Клинический случай у психиатра

Знакомство с Л.

В феврале этого года ко мне на прием пришла молоденькая и хрупкая (в буквальном смысле этого слова, ибо вес на тот период составлял 37 кг) девушка по имени Л. И нет, она не страдала анорексией, а была измучена тревогой, фобиями и приступами панических атак.

Очень милая, стеснительная, растерянная, испуганная в комплекте с вегетативными пароксизмами в виде тахикардии, скачков давления, головокружения, дичайшей слабости, чувством нехватки воздуха и бессонницей. К моменту обращения Л. несколько месяцев, как ушла с работы, переехала к родителям и боялась выйти из дома в связи со своим самочувствием.

Л. прошла нескольких неврологов (одна из которых и направила ко мне) и даже посетила психиатра, которая, выслушав жалобы пациентки, не нашла ничего лучшего, как рассмеяться ей в лицо. После такого Л. уверовала в свои подозрения, что "крыша ее едет", раз даже психиатр открыто посмеялась .

И этот испугавший ее случай с психиатром был первой "ниточкой" в терапии, потянув за которую, мы вытащили давний сильный страх "выглядеть странной", "быть белой вороной", определяющий образ жизни Л.- ее стеснительность, избегание любого внимания и проявления любых негативных эмоций... Но обо всем по порядку.

Детство Л. и треугольник Карпмана

Л. воспитывалась в полной семье единственным ребенком. Все,что она помнит из раннего детства, касалось лишь ее мамы: насколько та была несчастлива с папой, как он не помогал ей с ребенком, сколько бытовых проблем и неурядиц приходилось решать ей одной без мужа... При этом Л. рассказывала это с большим сочувствием  к маме, будто бы это было и ее собственной проблемой, тем, от чего она страдала. Она чувствовала себя виноватой, обязанной как-то помочь маме справляться со всеми невзгодами их семьи. Будто бы безучастность папы было и ее женским горем

Но как вы думаете, откуда Л.узнала о невзгодах своей мамы? Правильно, от самой мамы! А для чего взрослая женщина возлагала тяжелый груз своих личных проблем с мужем на хрупкие плечи 3-5-летней дочери? Правильно, она искала сообщницу и ту, кто будет на ее стороне и против папы. А в каких отношениях/семьях играют в такие игры? Правильно, в созависимых.

Сначала в семье Л. алкоголем злоупотреблял лишь папа. И каждая пьянка сопровождалась устрашающими дебошами для маленькой Л. Она боялась за маму, что та может пострадать от рук пьяного отца. А мама, как истинная жертва, лезла на рожон, дабы укрепиться на поприще обиженной и оскорбленной. Кем была маленькая Л. в этих ситуациях? Спасателем.

А после пьяных выходок отца мама с позиции "жертвы" имела все основания морально "выпороть" своего мужа, задавив его чувством вины и, создавая тем самым, комфортные для себя условия

Позже и мама Л.стала эпизодически злоупотреблять алкоголем, и здесь для моей пациентки начался настоящий ад без намека на возможность своей жизни, своих чувств, своих планов... Она была марионеткой в руках умелых кукловодов, играющих классическую пьесу "Треугольник Карпмана".

Я не хочу, чтобы вы увидели в этой истории "плохих" родителей  и "жертву" дочь. Иначе вы приобщитесь к их созависимой модели. Здесь нет виноватых, а есть долгая семейная деструктивная модель, идущая через много поколений.

Я хочу, чтобы вы попробовали понять или прочувствовать то, что чувствовала и как жила Л., и почему невроз стал для нее неизбежностью.

Взрослые дети алкоголиков

ВДА (взрослые дети алкоголиков). Что усвоили они для себя в период детства? 

1. Скрывай то, что ты знаешь о себе и своей семье.

2. Не выпячивайся, не привлекай внимания, иначе все заметят, что "ты не такая, как все".

3. Испытывай чувство вины за проблемы и негативные эмоции близких.

4. Забудь про свои чувства, желания- они неправильные! Живи проблемами других, ведь это важнее тебя!

Это основные установки людей, чьи родители страдают зависимостью. Эти же установки есть и у Л.

Постоянная убежденность в собственной неполноценности, страх совершить ошибку, постоянное чувство вины и ощущение, что она обязана людям за их нормальное отношение к ней - это все загоняло Л. в череду "нездоровых" отношений с людьми

Она позволяла, чтобы подруги обижали ее, парень оскорблял и поднимал руку, родители то и дело втягивали в водоворот своих скандалов и разборок. Л. застряла в этом топком болоте, но испытывала дикий страх перед попыткой из него выбраться. Вот эта необходимость и неизбежность выбора и стала причиной ее невротического расстройства - панических атак, бессонницы, депрессии и головных болей.

Ведь единственным уважительным поводом не решать свои проблемы и не делать выбор была тяжелая болезнь! И Л.  ушла с работы, поселилась у родителей. Те переключились на спасение дочери, парень перестал давить и требовать немедленного переезда к нему.

Л. из роли "спасателя" перешла в роль "жертвы".

Промежуточный результат терапии

Моя пациентка Л. проходит лишь психотерапию, так как испытывает страх перед приемом любых психотропных средств, кроме Фенибута. Безусловно, это замедляет процесс терапии, ибо любое, даже малейшее изменение самочувствия в виде тревоги, слабости, головокружения или "покалывания ладошек" в общественном транспорте мгновенно дает нам откат в невротическое состояние и фиксацию на неприятных ощущениях с погружением в убеждение"Я БОЛЕЮ".

Есть ли у нас прогресс? Есть! Появились мысли о работе, желание общения/выходов из дома. Вес увеличился с 37 до 40 кг, уменьшилось выпадение волос. 

Медленно, но верно Л. стала проявлять хотя бы минимальные шаги в разделении ответственности за поведение и отношения родителей. Она учится спокойно допускать то, что отношения ее родителей в контексте "муж-жена" являются автономными от нее, и она не должна в них быть спасателем и участвовать вообще.

Пока что самым сложным является допущение той мысли, что она имеет право на свою жизнь вне зависимости от отношений и качества жизни родителей. По сей день Л. страшно представить, что она может уехать и создать семью/жить своей жизнью, ведь мама с папой могут напиться/подраться/покалечиться....Это и есть созависимость.

И главным триггером тревоги остается необходимость выбора: переезжать ли в другой город к своему парню, с которым она вместе 9 лет, но который обижал, не поддерживал, и с которым Л. не хочет семьи, или остаться здесь, но тогда придется бросить парня и взять на себя ответственность за свой выбор. Однако, сохраняющееся недоверие к своим чувствам и страх одиночества заставляют Л. до сих пор висеть в неопределенности, поддерживая невротическую фрустрацию.

Но это тема и повод продолжения нашей терапии...